НЕДЕЛЯ О СТРАШНОМ СУДЕ. Мясопустная.

             l

В чтениях и песнопениях недели о Страшном суде присутствует некая универсальность, они адресованы каждому человеку, как апостол Павел писал: человекам положено однажды умереть, а потом суд (Евр. 9:27)

Суда Твоего, Господи, боюся и муки

бесконечныя, злое же творя не престаю…

Прп. Иоанн Дамаскин

В чреде дней, приготовительных к Святой Четыредесятнице, неделя мясопустная – о Страшном суде – является, пожалуй, наиболее выразительной как в гимнографическом, так и иконографическом отношении. Конечно, и в другие приготовительные дни Евангельские чтения – о Закхее (еще до начала пения Триоди), о мытаре и фарисее, о блудном сыне, недели сыропустной, – имеют первостепенное значение для христианина, готовящегося вступить на спасительное поприще Великого Поста.

Чинопоследования этих дней глубоки и важны, но в чтениях и песнопениях недели о Страшном суде присутствует некая универсальность, они адресованы каждому человеку, как апостол Павел писал: человекам положено однажды умереть, а потом суд (Евр. 9:27). В своей заботе о спасении каждого Церковь и предлагает воспоминания об этом суде, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор. 9:22).

Напоминая о Страшном суде, святая Церковь зовет каждого к покаянию, при этом указывая и на истинный смысл надежды на милосердие Божие: Господь милосерд, но при этом Он праведный Судия, имеющий воздать каждому по делам его (Откр. 22:12). Поэтому не следует заблуждаться относительно ответственности за свое нравственное состояние и злоупотреблять долготерпением Божиим [2].

Обращая наш мысленный взор на «огнь вечный, тьму кромешную и тартар, лютый червь, скрежет же паки зубный и непрестанный, болезнь имущу быть без меры согрешившим», «трепет неисповедимый и страх», «неумытное истязание» и «ад душетленный», Святая Церковь внушает нам мысль о необходимости покаяния и исправления, и заблаговременной слезной молитвы ко Господу, пока есть еще к тому время и возможность, и от лица всех нас восклицает: «днесь брашен отрекшися, потщимся делом и прегрешений достойно каятися» [2].

Автор канона недели мясопустной, преподобный Феодор Студит, показывает трепет души человеческой пред грозным судом Божиим. Напоминая о дне страшного Второго пришествия Христова, он молится, да не объявит Судия тайных деяний души грешной, но пощадит ее милостиво [16].

«Увы мне, мрачная душе, доколе от злых не отреваешися? Доколе унынием слезиши? Что не помышляеши о страшном часе смерти? Что не трепещеши вся страшнаго судища Спасова? Убо что отвещаеши, или что отречеши? Дела твоя предстоят на обличение твое, деяния обличают клевещуща. Прочее, о душе, время наста; тецы, предвари, верою возопий: согреших, Господи, согреших Ти! Но вем, Человеколюбче, благоутробие Твое, Пастырю добрый, да не разлучиши мене одесную Тебе предстояния, великия ради милости Твоея» (Стихира на стиховне, глас 8).

Радость Страшного суда

В ходе церковного года мы вспоминаем события истории нашего спасения, которые уже находятся в прошлом, —такие как Благовещение, Рождество Спасителя, Его Крещение и выход на общественное служение, жертвенная смерть и Воскресение. Исторически мы не присутствовали при них и не могли, хотя они и имеют определяющее значение для нашей жизни здесь и сейчас.

Но одно событие, которое мы вспоминаем в Церкви, еще только должно произойти — и произойти со всеми нами. Мы все станем его свидетелями, и более того, будем вовлечены в него самым непосредственным образом.

Это событие, которое называется Последним судом. Мы привыкли к тому, что его называют Страшным, и часто его образы в средневековом искусстве должны были именно нагнать страху в педагогических целях, чтобы люди испугались и исправились.

Это не то чтобы неверно, но это неполно.

Христос приходит в этот мир во славе, чтобы исцелить, спасти и преобразить его. Долгие века греха, смерти и боли оказываются позади; все ужасы и трагедии человеческой истории приходят к концу, чтобы никогда более не вернуться. Мертвые воскресают, и наступает та «жизнь будущего века», «жизнь вечная и блаженная», которую верующие ожидали с трепетом и надеждой. Благословенные наследуют Царство, уготованное им от создания мира, все земные скорби оборачиваются вечным торжеством. Это радость настолько огромная, что мы не могли бы ее вместить сейчас — нам еще нужно расти и через многое пройти, чтобы сделаться достаточно большими для нее.

Но с другой стороны, этот суд обоснованно называют Страшным. Человек может и не войти в это Царство — у него есть свободная воля, он может и отказаться. Причем входим в это Царство — или отказываемся войти — мы уже здесь и сейчас. Чтобы стать жителями Небесного Града, мы должны глубоко измениться, вернее, позволить Богу нас глубоко изменить. Иначе мы не можем войти в Град — даже не потому, что нас не пустят, просто потому что мы не сможем и даже не захотим быть его гражданами.

Примерно так же, как законченный эгоист не может и даже не хочет быть счастливым ни в браке, ни в дружбе, ни в работе: его испорченная душа просто не может вместить этих даров. Ввести нераскаянного, не преображенного благодатью грешника в рай невозможно — он принесет свой ад с собой.

Но грех означает не только то, что мы отворачиваемся от Бога и противимся Его спасительной воле, он также означает, что мы скрываем (в том числе от самих себя) свой подлинный выбор. Люди отказываются видеть свои грехи: как было сказано в заголовке одной книги по психологии, «Ошибки были допущены... Но не мной».

И вот Суд — это момент, когда мы оказываемся перед лицом реальности, истины о нас и о том выборе, который мы совершили в течении жизни — и больше не можем от этой реальности спрятаться. И мы уже не можем ничего изменить — как бывает в жизни, когда мы совершаем катастрофически плохие — и невозвратные решения. Молодой человек разругался с возлюбленной — и все никак не смирится до того, чтобы попросить прощения, а потом она выходит замуж за другого. Мужчина настаивает на аборте, а потом десятилетиями думает о том, что у него мог бы быть сын — его радость, гордость и опора. Но эти земные трагедии исцелимы: Бог может принять нас, простить и утешить, если мы приходим к нему, оплакивая наши грехи.

Но есть и окончательная, невозвратная трагедия, когда человек осознает, что всю жизнь перед ним была открыта дверь в Царство и его настойчиво приглашали, но он не захотел, предпочел что-то другое, что-то земное и временное, что все равно выскользнуло у него из рук, — а теперь уже поздно.

И вот Церковь, напоминая о Страшном суде, говорит, что вот сейчас, сегодня, еще не поздно. Мы можем покаяться, обратиться, сдаться Богу и дать Его благодати изменить нас.

Господь говорит о том, чем благословенные отличаются от проклятых, те, кто войдут от тех, кто останется «во тьме внешней»: благословенные проявляют действенную любовь к ближним. Это не значит, что они сдали какой-то норматив по добрым делам, это значит, что они являются людьми определенного типа, теми, для кого в радость служить Богу и людям.

Мы не можем преобразить себя сами; но Бог сделал все, что нужно для нашего спасения: Христос умер за наши грехи и воскрес из мертвых, Он создал Церковь, вознесся к Отцу, ниспослал нам Святого Духа. Мы призваны довериться Богу — и тогда Он сделает нас благословенными. Он глубоко изменит наш характер и то, что мы из себя представляем. И тогда мы услышим на Суде: «Приидите, благословенные».

           https://foma.ru/nedelya-o-strashnom-sude.html