СВЯТИТЕЛЯ ГРИГОРИЯ БОГОСЛОВА, АРХИЕП. КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО (389).

Святитель Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский, вселенский отец и учитель Церкви, родился в христианской семье знатного рода, в 329 году, в Арианзе (недалеко от города Назианза Каппадокийского). Отец его, также святитель Григорий, был епископом Назианским (память 1 января).

Мать, святая Нонна (+ 374, память 5 августа), молила Бога о сыне, дав обет посвятить его Господу. Как ей было открыто в сновидении, она назвала первенца Григорием. Когда сын выучился читать, мать подарила ему Священное Писание. Святой Григорий получил самое полное и разностороннее образование: после домашних занятий с дядей Амфилохием, опытным преподавателем риторики, он учился в школах Назианза, Кесарии Каппадокийской, Александрии. Затем для завершения образования будущий святитель отправился в Афины. На пути из Александрии в Элладу (352 год), во время страшного многодневного шторма, он боялся только того, что "убийственные воды лишат его вод очистительных". "Двадцать дней и ночей, - рассказывает святой Григорий, - лежал я на корме корабельной, моля милосердого Бога о спасении, и в этой опасности я дал обет посвятить себя Богу и по обету спасся".

Шесть лет провел святитель в Афинах, изучая там риторику, поэзию, геометрию и астрономию. Его учителями были известные языческие риторы Гиморий и Проэресий. Вместе со святым Григорием учился святой Василий, будущий архиепископ Кесарии Каппадокийской (+ 379, память 1 января). Дружба, заложенная еще в школе Кесарии, выросла в глубокие духовные узы. Знакомство с Юлианом, будущим императором (361 - 363) - отступником от веры Христовой, обернулось скоро непримиримой враждой.

По завершении образования святой Григорий оставался некоторое время в Афинах и преподавал красноречие. Он прекрасно знал языческую дохристианскую философию и литературу.

В 358 году святой Григорий тайно покинул Афины и вернулся к родителям в Назианз. Здесь он, почти в 30-летнем возрасте, принял от своего отца святое Крещение. Теперь он, для которого "более значило быть последним у Бога, чем первым у царя", колебался только в том, какой путь "предпочесть: созерцательный или деятельный".

По приглашению святого Василия он удалился в пустыню, чтобы подвизаться рядом с ним.

По требованию отца святой Григорий в 361 году вернулся в Назианз и принял сан пресвитера. Однако, чувствуя, что для него неизмеримо ближе уединение и безмолвная молитва, чем пастырская деятельность, святой Григорий снова поспешил в пустыню к святому Василию. Там, в уединении, он укрепился духом, нашел силы вернуться к пастве и с честью исполнять свой долг. Вскоре святому Григорию выпало трудное дело примирения епископа с паствой, которая осудила своего пастыря за подписание двусмысленного изложения догматов веры. Святой Григорий дал пастве время на изъявление первых чувств, а затем убедил отца открыто признать свою ошибку. После этого он, произнеся проповедь о необходимости примирения, достиг желаемого. Святитель Василий Великий поставил святого Григория епископом города Сасима, но, чтобы поддержать престарелого отца, святитель Григорий остался в Назианзе и после смерти отца некоторое время управлял паствой этого города.

По смерти Константинопольского патриарха Валента в 378 году, Антиохийский Собор пригласил святителя Григория помочь Константинопольской Церкви, которая в то время более чем какая-либо другая была опустошена еретиками. Получив согласие святителя Василия Великого, святитель Григорий прибыл в Константинополь на Патриарший престол. В 379 году он начал служить и проповедовать в небольшой домовой церкви своих родственников. Он назвал эту церковь Анастасия ("Воскресение"), веря, что именно в этом небольшом храме и начнет воскресать Православие. Повсюду господствовали еретики - ариане и аполлинаристы. И чем громче звучала его проповедь, тем более увеличивалось собрание храма и тем сильнее росло сопротивление еретиков.

В ночь на Пасху 21 апреля 379 года, когда святитель Григорий совершал Крещение новообращенных, толпа вооруженных еретиков ворвалась в храм и обрушила на православных град камней, умертвив одного епископа и ранив святого Григория. Но терпение и кротость святого были его лучшей броней, а слово собирало православных.

Сочинения святителя Григория - слова, письма, стихи, показывают, что он стремился быть проповедником достойным истины Христовой. Ему был ниспослан дар слова, и святой хотел принести его в дар Богу - Слову: "Сей дар приношу я Богу моему, сей дар посвящаю Ему: - это одно, что осталось у меня и чем богат я; от всего прочего отказался я по заповеди Духа; всё, что ни имел, променял за драгоценную жемчужину. Только словом владею я, как служитель Слова; никогда добровольно не хотел бы пренебрегать этим богатством, я уважаю его, дорожу им, утешаюсь им более, чем другие утешаются всеми сокровищами мира. Оно - спутник всей моей жизни, добрый советник и собеседник; вождь на пути к Небу и усердный сподвижник". Чтобы достойно проповедовать Слово Божие, святой тщательно готовил и обрабатывал свои творения.

В пяти проповедях - "Словах о Богословии", обличая склонных к многословным рассуждениям последователей Евномия, святитель Григорий, прежде всего, дает точные определения, кто с кем и когда может богословствовать. О Боге могут рассуждать только опытные, преуспевшие в созерцании и, прежде всего, чистые душой и телом, или по крайней мере очищающие себя. Рассуждать о Боге можно только с тем, кто приступает к этому с усердием и благоговением. Объяснив, почему Бог скрыл от человека Свою сущность, святой Григорий указывает, что "облеченным плотию нельзя увидеть умственных предметов без примеси телесного". Богословствовать позволительно лишь тогда, когда мы бываем свободны от внешних впечатлений вещества и от возмущения, когда вождь наш - ум не прирастает к нечистым преходящим образам. Отвечая евномианам, полагавшим с помощью логических умозаключений постичь Божественную сущность, святитель объяснял, что человек познает Бога, когда его богообразное и божественное начало, т. е. ум, соединяется с родственной Сущностью. Далее на примерах патриархов, пророков, апостолов показано, что для земного человека сущность Божия непостижима. Приводил святой Григорий и пример суетного лжемудрствования Евномия: "Бог родил Сына или по Своей воле, или против воли. Если Он родил против воли, то Он потерпел принуждение. Если по Своей воле, то Сын есть Сын хотения".

Опровергая такое рассуждение, святитель показывает вред, наносимый им человеку: "Сам ты, который говоришь так необдуманно, по желанию или не по желанию своего отца произошел? Если не по желанию, то и отец твой потерпел насилие. От кого же это? На природу указать ты не можешь: она чтит целомудрие. А если по желанию, то из-за нескольких слогов ты сам себя лишаешь отца; ибо становишься уже сыном хотения, а не отца". Затем святой Григорий обращается к Священному Писанию, с особым вниманием разбирая места, где указывается на Божественную природу Сына Божия. Многократные толкования святого Григория на Священное Писание посвящены раскрытию мысли, что Божественная сила Спасителя действовала даже и тогда, когда ради спасения человека Он принял на себя немощное естество. Особое место в проповедях святителя Григория занимает полемика против евномиан, хуливших Святого Духа.

Внимательно исследуя всё, что говорится в Евангелии о Третьем Лице Пресвятой Троицы, святитель опровергает ересь евномиан, отвергавших Божество Святого Духа. Он приходит к двум основополагающим выводам. Во-первых, читая Священное Писание, надо отказаться от слепого буквализма и научиться понимать его духовный смысл. Во-вторых, в Ветхом Завете Дух Святой действовал прикровенно. В Новом Завете "Дух Святой обитает с нами и яснейшим образом обнаруживает Себя пред нами. Пока не признавали Отца Богом, не безопасно было проповедовать о Сыне, и пока не приняли Сына, не безопасно было, выражусь несколько смело, обременять нас Духом Святым. Божество Духа Святого - предмет высокий. Вот пред тобою множество свидетельств. Христос рождается - Дух Святой предшествует; крещается Христос - Дух свидетельствует; Христос совершает чудеса - Дух сопутствует; Христос возносится - Дух приходит вместо Него. И что же есть великого и Божественного, чего Он не мог бы? Какое Имя, принадлежащее Божеству, не принадлежит Ему, кроме нерожденности и рожденности?.. Я изумляюсь, когда вижу такое богатство названий, - трепещу, когда подумаю, какие Имена хулят те, которые восстают на Духа!"

Содержание проповедей святителя Григория этим не исчерпывается. Им написаны: пять похвальных слов, девять толкований на праздники, два обличительных слова на Юлиана Отступника - "два столба, на которых неизгладимо записано нечестие Юлиана для потомства" и проповеди на другие темы. Всего сохранилось 45 проповедей святого Григория. Письма святителя принадлежат к лучшим богословским творениям. Все они мастерски обработаны и в большинстве своем кратки. В своих гимнах святитель Григорий, как и во всем, жил для Христа. "Если у еретиков длинные слова, - новые псалтыри, разногласятся с Давидом, и - приятные стихи почитаются третьим Заветом: то и мы будем петь псалмы, и мы станем писать много, и мы будем составлять метры", - говорил святитель. О своем поэтическом даре святитель писал так: "Я - Господень орган и сладостно сложенной песней Вышнего славлю Царя: в трепете все перед Ним". Слава о православном проповеднике распространялась по Востоку и Западу. А святитель жил в столице империи как если бы он жил в пустыне - "пища его была пища пустыни; одежда - одежда нужды; обхождение простое, близ двора - ничего не искал он у двора". Во время болезни святителю был нанесен удар. Тот, кого он считал своим другом, философ Максим, был тайно посвящен на место святителя Григория в самом Константинополе. Пораженный неблагодарностью Максима, святитель решил оставить кафедру, но верная паства удержала его. Народ изгнал самозванца из города. 24 ноября 380 года в столицу прибыл святой царь Феодосий Великий и, подтвердив свой указ против еретиков, вернул православным главный храм, куда торжественно ввел святителя Григория. Вскоре на жизнь святителя было подготовлено покушение, но тот, кто должен был стать убийцей, сам явился к святому со слезами раскаяния. В 381 году на Втором Вселенском Соборе святитель Григорий был утвержден в сане Константинопольского Патриарха. По кончине Антиохийского Патриарха Мелетия святитель председательствовал на Соборе. Надеясь примирить Запад с Востоком, он предлагал признать Антиохийским Патриархом Павлина. Когда же прибыли те, кто и ранее действовал против святителя Григория в пользу Максима, многие, особенно египетский и македонский епископат, не захотели считать святого Патриархом Константинопольским. Святитель решил пожертвовать собою для мира Церкви: "Пусть буду я пророком Ионою! Не виновен я в буре, но жертвую собою для спасения корабля. Возьмите и бросьте меня... Я не радовался, когда восходил на престол, и теперь охотно схожу с него". Объявив императору о своем желании оставить столицу, святитель Григорий еще раз явился на Собор, в прощальном слове попросив отпустить его с миром. По возвращении на родину, заботясь о порабощенной аполлинаристами назианзской пастве, он назначил епископом благочестивого Евлалия и удалился в любезное своему сердцу уединение в Арианз. Не оставляя пустыни, святитель с ревностью к истине Христовой утверждал Православие своими письмами и стихами. В 389 году, 25 января, преставился тот, кого Церковь почтила именем, усвоенным любимому ученику Христову - святому евангелисту Иоанну.

"Мужественно и сильно хочу я говорить, дабы соделались вы лучшими, дабы от плотского обратились вы к духовному, дабы правильным образом возвысились вы в вашем духе", - говорил святитель Григорий Богослов.

В своих творениях святитель Григорий, как и первый Богослов, весь обращен к Предвечному Слову. Преподобный Иоанн Дамаскин в первую очередь руководствуется святителем Григорием Богословом в своем "Изложении веры".

Тело святителя Григория было погребено в Назианзе. В 950 году святые мощи были перенесены в Константинополь в церковь Святых Апостолов. Позже часть мощей была перенесена в Рим. Предание сохранило черты святого: "лице смиренно, бледно, брови возвышенныя и густыя, взор кроткий, брада не длинная, но густая и широкая". Уже современники называли своего архипастыря святым. Православная церковь, называя святителя Григория вторым Богословом и таинником, светлым прописателем Святой Троицы, в Богослужебных песнопениях так обращается к нему: "Богословским языком твоим сплетения риторская разрушивый, славне, Православия одеждою свыше истканною Церковь украсил еси: радуйся, отче, Богословия уме крайнейший".

Молитва святителю Григорию Богослову

Святитель Григорий Богослов - один из величайших христианских богословов, апологетов и гимнографов. Участник Второго Вселенского собора в 381 гожу. Смиренный пастырь, чуждый церковной карьере, ради церковного мира мог пожертвовать и кафедрой епископа Константинополя, и титулом Константинопольского Патриарха.

Святитель Григорий Богослов небесный покровитель ученых, богословов, апологетов и миссионеров. Ему молятся об укреплении веры, ниспослания проповеднического дара, молитвенности, разумения основ вероучения, об обращении иноверцев, сектантов и раскольников. Ему вместе со святителями Василием Великим и Иоанном Златоустом издревле в народе молятся при начале строительства дома и вхождении в новый дом, а также о молитвенной защите  в  гонениях и искушениях от злых людей и начальства.

Тропарь святителю Григорию Богослову, глас 1

Пастырская свирель Богословия твоего риторов победи трубы, якоже бо глубины духа изыскавшу, и доброты вещания приложишася тебе. Но моли Христа Бога, отче Григорие, спастися душам нашим.

Кондак святителю Григорию Богослову, глас 3

Богословным языком твоим сплетения риторская разрушивый, славне, православия одеждею, свыше истканною, Церковь украсил еси, юже и носящи, с нами зовет, твоими чады: радуйся, отче, Богословия уме крайнейший.

Молитва первая святителю Григорию Богослову

О, пречестная и священная главо и благодати Святаго Духа исполненная, Спасово со Отцем обиталище, великий архиерее, теплый наш заступниче, святителю Григорие! Предстоя у Престола всех Царя и наслаждаяся света Единосущныя Троицы и херувимски со ангелы возглашая песнь трисвятую великое и неизследованное дерзновение имея ко Всемилостивому Владыце, молися паствы Христовы спасти людей, благостояние святых церквей утверди, архиереи благолепием святительства украси, монашествующих к подвигам добраго течения укрепи, царствующий град и вся грады и страны добре сохрани, и веру святую непорочну соблюсти умоли, мир весь умири, от глада и пагубы избави ны, и от нападения иноплеменных сохрани, старыя утеши, юныя настави, безумныя умудри, вдовицы помилуй, сироты заступи, младенцы возрасти, плененныя возврати, немоществующия исцели, и везде тепле призывающих тя и с верою притекающих к тебе и усердно припадающих и молящихся от всяких напастей и бед ходатайством твоим свободи. Моли о нас Всещедраго и Человеколюбиваго Христа Бога нашего, да и в день страшнаго пришествия Его шуияго стояния избавит нас, и радости святых причастники сотворит со всеми святыми во веки. Аминь.

Молитва вторая святителю Григорию Богослову

О, великий во иерарсех вселенныя учителю богомудрый, преблаженне отче Григорие! Велия подвиги и труды твоя, яже во славу Святыя Церкве совершил еси: ты исповедник твердый и светильник веры Христовы на земли был еси, светом боговедения верныя озаряяй, ложныя учения попаляяй, и всему миру слово спасительныя истины возвещаяй. Ныне же, велие на небесех имеяй дерзновение ко Святей Троице, повози нам, со смирением к тебе припадающим, твердо и неизменно святую Православную веру до конца жития нашего сохранити, от маловерия же, сомнений и колебания в вере соблюди, да не прельщени будем богопротивных и душепагубных учений словесами.

Дух ревности святыя, еюже ты пламенел еси, о преславный Церкве Христовы пастырю, возгрей предстательством твоим и в нас, ихже Христос постави быти пастырями, да всеусердно просвещаем и утверждаем в правей вере словесное стадо Христово.

Испроси, о милосердный святителю, от Отца светов и всем, всякий дар коемуждо благопотребен: младенцем благое в страсе Божием возрастание, юным целомудрие, старым и немощным укрепление, скорбящим утешение, недугующим исцеление, заблуждшим вразумение и исправление, обидимым заступление, сиротам и вдовицам защищение, искушаемым благодатное поможение, отшедшим от сего временнаго жития, отцем и братиям нашим, блаженное упокоение. Ей, святче Божий, призри милостивно от Обителей Горних на нас смиренных, многими соблазнами и напастьми обуреваемых, и к земли приверженных возведи к высоте небесней.

Преподаждь нам, преблагий отче, твое архипастырское и святое благословение, да оным осеняемии, в сие новое лето и во все прочее время живота нашего в мире, покаянии и послушании Святей Православной Церкви поживем, заповеди Христовы усердно творяще, подвигом добрым веры подвизающеся, и тако Царствия Небеснаго достигнем, идеже с тобою и всеми святыми сподоби Троицу Святую, Единосущную и Нераздельную, пети и славити во веки веков. Аминь.

Молитва третья святителю Григорию Богослову

О, великий святителю отче Григорие, преславный Вселенския Церкве учителю, славы Пресвятыя Троицы всеусердный поборниче, Матере Божия и Ея Пренепорочнаго Девства предъизбранный исповедниче, пресветлый чистоты, смирения и терпения образе. Се аз многогрешный и недостойный на высоту небесную взирати, смиренно молю тя, премудрый Церкве Христовы учителю, научи мя тако богобоязненно житие свое проводити, да никогдаже на путь, Божиим повелением противен, уклонюся или совращен буду. Соблюди и избави мя твоим многомощным предстательством от соблазнов мира и козней диавольских, якоже избавил еси от них юношу, от Сладчайшаго Спасителя нашего отступивша и во власть сатаны впадша. Даруй мне силу душевную усердным быти подражателем добродетелей твоих высоких: соделай мя в вере правей тверда и непоколебима, укрепи мя малодушнаго в терпении и уповании на Господа, возгрей в сердце моем истинную Христову любовь, да небесных благ паче всех желаю и ими услаждаюся. Испроси мне у Господа искреннее о гресех сокрушение, да прочее время живота моего в мире, покаянии и исполнении заповедей Христовых провождати буду. Егдаже час моего скончания приблизится, ты, о преблагий отче, с Преблагословенною Девою Мариею, тогда ускори на помощь, защити мя от злобных наветов вражиих, и сподоби мя наследника быти райских селений, да купно с тобою и со всеми святыми непреступнаго Божия Величества Престолу предстану и Живоначальную, Единосущную и Нераздельную Троицу прославляю и воспеваю, присно и в безконечныя веки. Аминь.

Молитва четвертая святителю Григорию Богослову

О, великий и преславный святителю Христов, всея Вселенския Церкве учителю богомудрый, Православия твердый исповедниче и поборниче, преблаженне отче Григорие! Призри от высот небесных на нас, смиренно к тебе припадающих, и умоли Господа Вседержителя, Егоже верный на земли служитель был еси, да дарует нам веры правыя твердое и неизменное сохранение, Церкви Святей послушание, жития нашего исправление, и во всех нуждах, скорбех и искушениих скорое поможение, терпение же и укрепление. Подаждь нам твое святое благословение, да оным осеняемии, сие новое лето, и во вся дни богоугодно, в мире и покаянии, поживем, и во Царствии Небеснем сподобимся купно с тобою и со всеми святыми Живоначальнуто Троицу воспевати и славити, Отца и Сына и Святаго Духа, во веки веков. Аминь.

 

Безмолвие во время поста. Слово святителя Григория Богослова

Умолкни, любезный язык; и ты, перо мое, пиши слова безмолвия, рассказывай глазам вещания сердца!
Когда, принося таинственную жертву человеческим страданиям Бога, чтобы и самому мне умереть для жизни, связал я плоть на сорок дней, по законам Христа-Царя, так как исцеление дается телам очищенным, тогда, во-первых, привел в неколебимость ум, живя один вдали от всех, обложившись облаком сетования, собравшись весь в себя и неразвлекаемый мыслями, и потом, следуя правилам святых мужей, приложил дверь к устам. Причина этому та, чтобы, воздерживаясь от всякого слова, научиться соблюдать меру в словах.

Кто против многих подъемлет разящее копье, тот удобно усмиряет немногих. Кто издали бросает верно в цель крылатые стрелы, у того на близком расстоянии никогда не пролетит стрела мимо цели. И корабль мореходный, который переплывал обширные моря, смело можно посылать в плавание, не дальнее от пристани. Кто одержит верх в малом, о том еще сомнительно, преуспеет ли и в великом, хотя и сильно желает. Но кто производит великое, о том нет сомнения, что, если захочет, легко превзойдет других и в малом. Поэтому-то и я совершенно связал у себя силу слова, ибо надеялся, что после из уст моих уже не выльется лишнего слова.

Язык всего пагубнее для людей. Это конь, всегда убегающий вперед, это самое уготованное оружие. Иной все видит, но руки у него достают очень немногое, именно то, что под ногами, ноги же его не обходили целой земли. И убийце нужно бороться с трудом; прелюбодей трепещет своей бешеной страсти; ворам всего страшнее день. И богатство обременительно; одним обладаю, а другое уже потерял; столько удерживаю у себя в руках, сколько можно удержать жидкости горстью. Корабль, дальний путь, разбойники, несытый человек, который простирает жадные взоры на чужое достояние, – вот сколько противников у всякого златолюбца! И худым не без труда, не без труда и добрым. Но ничто не удерживало языка, скорого на слово, – ни человек, ни снег, ни поток, ни каменный утес. Стрелок уже близко; немилосердная стрела вложена уже в лук, и на раздвоенных ее концах в дугу изогнулась тетива; мысль спустила стрелу; она понеслась и все низлагает – небесных и земных, живых и еще не родившихся, остерегающихся и неосторожных, добрых и злых, неприятелей и друзей, дальних и близких. Для этой стрелы везде цель; и кто мечет ее, тому первое место между мудрецами.

Много срамного излагает язык похотливых. Достойный смеха, чтобы ему возбудить в людях неудержимый смех, позволяет в себя метать и сам мечет словами, безчестит образ Божий, и много сокровенного извергает в уши других, и часто по всем направлениям рассыпает клубящуюся пену бурного гнева; нередко же из злоумышляющего внутренне сердца выносит привет и одно имеет в душе, а другое на устах, именно – ложь, ласковые слова и убийства. Кто исчислит все те огорчения, какие причиняет язык? Если захочет, без всякого труда, в одну минуту, заставит враждовать дом с домом, город с городом, народ с властелином, царя с подданными, как искра, мгновенно воспламеняющая солому. Плывущих на одном корабле, сына, родителя, брата, друга, супругу, супруга – всех удобно вооружает он одного против другого. Злого делает добрым, а доброго, напротив того, погубит, и все это опять переиначит. Кто переможет слово? Язык мал; но ничто не имеет такого могущества. О, если бы он тотчас омертвел у людей злых!

У всякого неразумного язык есть зло, но особенно может быть злом у таинников небесной жертвы. Я орган Божий и в благозвучных песнопениях приношу славословие Царю, пред Которым все трепещет. Пою же не Трою, не счастливое плавание какого-нибудь корабля «Арго», не свиную голову, не могучего Иракла, не обширный круг земли, как он опоясан морями, не блеск камней, не пути небесных светил. Пою не неистовство страстей, не красоту юношей, в честь которых бряцала изнеженная лира древних. Нет, я воспеваю царствующего в горних великого Бога или же сияние пресветлой моей воедино сочетаемой Троицы. Воспеваю высокие громогласные песни ангельских ликов, какие они, предстоя Богу, возглашают попеременно. Воспеваю стройность мира, еще более совершенную, нежели какова настоящая, – стройность, которой я ожидаю, потому что все поспешает к единому. Воспевая нетленную славу Христовых страданий, которыми Христос обожил меня, срастворив человеческий образ с небесным. Воспеваю смешение, усматриваемое во мне; ибо я не какое-либо легко изъяснимое произведение; я - произведение, в котором смертный сопряжен с небесными. Воспеваю закон Божий, данный человекам, и все дела мира, также немерения и конец того и другого, чтобы ты одно соблюдал в сердце своем, а от другого бежал дальше прочь и трепетал грядущего дня. Для всего этого язык мой должен быть как гусли.

Но остерегайтесь, иереи, чтобы он не прозвучал чего-нибудь нестройного. Буду хранить язык чистым и для чистых жертв, посредством которых великого Царя привожу в общение с земнородными. И не чуждым языком, не оскверненным умом буду воссылать Чистому животворящую жертву. Один источник не дает сладкой и горькой струи. Порпуровой одежде всего неприличнее грязь. Необычайный огнь погубил древле сынов жреца, которые прикасались к жертве нечисто. О священном же кивоте великого Бога слышу, что он некогда и наклоненный к падению убил прикоснувшегося. Этого-то я сильно трепещу и боюсь, чтобы не потерпеть мне чего-нибудь, нечисто прикоснувшись к чистой Троице.

О если бы непотребный и непостоянный ум, который мечется туда и сюда во многих суетных порывах, мог я, хотя цепною уздою, привести ближе к цели и удержать в сердце совершенно свободным от обольщения! Лучше же сказать, если он ближе будет к великославному Христу, то озарится лучами великого Света. Да и теперь, будучи заключен внутрь, менее делает зла, хотя бы и стал несколько блуждать вдали от Бога. Когда пламень или поток загражден твердыми камнями, хотя клокочет внутри, но не губит частого кустарника или нивы и, скрываясь в камнях, живет полумертвый. Но слово, как скоро сорвется с многозвучного языка, неудержимо буйствует и не возвращается назад. Впрочем, если кривую ветвь, понемного разгибая руками, согнешь в противную сторону, то она, освободившись от насилия руки, делается прямою и не принимает на себя прежней кривизны. Так и я, приметив, что стремительность беглого слова не знает ни веса, ни меры (тогда только была для меня и жизнь, когда было слово), изобрел наилучшее врачевство: совершенно удержал слово в высокоумном сердце, чтобы язык мой научился наблюдать, что ему можно говорить и чего нельзя. Усвоив себе совершенное молчание, он усвоит доброречие. Я лишил его всего, и он не будет презирать меры. Да обратится это во всегдашний закон для неумеренных!
 

И то великое приобретение, если сдерживаешь слово, готовое разразиться, когда совне ударяют в твое сердце. Укрощая слово, ты укрощаешь и волнение гнева; и хотя не без труда, однако укротишь его. Если не даешь свободы языку, когда он кичится и приходит в дикую ярость, но держишь его в узде, то отвратишь обиду. С покорением вождя покорится царь страстей, и ты отдохнешь от мучительного треволнения.

Для всего этого нужно руководство великого Царя Христа, но потом нужно и кормило нашего ума. Если не Христос у тебя правителем, то ни к чему не полезны и молчание твое, и даже еще большее терпение. Если узкий исток озера, зажав руками, откроем опять, оно тотчас потечет. Напротив того, пресветлое слово повелевает тебе, добрый мой, начав с этого, удерживать ток всех зол.

Таковы, любезнейший, поучения моего безмолвия; так говорит тебе моя рука, выражающая мысли. Это – мое плавание; а ты поспешай к другому плаванию. Всякий носится своим направлением ветра.

Но если кому или из врагов моих, или из доброжелателей угодно слышать другую причину моего молчания, - вот она. Было время, когда имел я очень много твердости в нравах. Христос-Царь вел меня на противника, а в сердце у меня была вера тверже адаманта; отовсюду ограждался я крепкими стенами, неоскверненный ум свой назидал Божиим словом, извлекая дух из священной буквы; а с тем вместе извергал из себя соленую горечь книг, читанных мною и прежде; эту красоту, блестящую накладными прикрасами, кипучую же плоть свою, пока цвела она юностию, изнурял многими и частыми трудами. Отнял у чрева наглость пресыщения и неразрывное с ним неистовство, утвердил око в веждах целомудрием, пересилил гнев, связал члены, заградил смех. Все тогда покорилось Слову, все во мне умерло. Голая земля была у меня ложем; боль в боках, жесткие одежды служили пособием к бдению и извлекали у меня слезы; днем сгибал я свой хребет и во всенощных песнопениях стоял в прямом положении, не зная свойственной людям привязанности к удобствам жизни. Так было тогда, потому что кипела еще во мне плоть, которая обыкновенно усиливается остановить великий свет в небесном его восхождении. Сверг я с себя и тяжелое бремя земных стяжаний, чтобы, стряхнув всякую тяжесть, облегченному возноситься к Богу.

А теперь, когда постигла меня жестокая болезнь и изнурила старость, впал я в новое злострадание. У меня неукротимый и доброречивый язык; он-то всегда предавал меня множеству напастей руками завистника. Я не делал нашествий ни на чьи престолы, никого не изгонял из отечественной страны, не строил козней, не поражал злоречием, ничего не делал противного закону наших жертв (это известно Слову), не оскорблял ни епископа, ни кого-либо другого; потому что негодую на всякого народного вождя, о котором идет подобная молва (а таких вождей, к сокрушению моего сердца, полны ныне море и широкие пределы земли). Но мне повредило недоброе слово. Я не думал этого прежде, однако ж оно повредило, ибо возбудило ко мне зависть во всех друзьях.

А для того чтобы попользоваться чем-нибудь от меня и тебе, зависть, умолкни, любезный язык, умолкни ненадолго. Я не свяжу тебя навсегда; этого не получит от меня ненавистник слова.

Сказывают об одном Самосском царе, который во всем имел успех, что он, в угождение зависти, сам себе причинил огорчение и любимое отцовское кольцо бросил в море. Но рыба, проглотившая его, попалась в сеть; рыболов принес рыбу к царю, царь отдал служителю с кольцом, которое было в ее внутренности; и рыбу приняло в себя чрево, а кольцо получила рука. Удивительное дело! Царь хотел огорчения, но не нашел его.

Так и со мною. Зависть всегда смотрит на мое слово дикими глазами; потому избрал я для себя глубину молчания и доселе подражаю Самосцу. Но не знаю ясно, что будет завтра, худой или добрый встретит меня конец.

Ты, Врачевство человеков, останови зависть и, освободив меня от жестоких языков, введи во светлость Свою, где бы я, величая Тебя с присноживущими светами, мог возглашать устами стройную песнь.

Прими же эти безгласные вещания руки моей, чтобы был вещий памятник моего безмолвия.

Песнь Христу после безмолвия в Пасху

Царь мой Христос! Поскольку опять отдаю воздуху долго удерживаемое слово, то Тебя первого наименую устами. Пред Тобой изливаю из ума своего это слово – это (если позволено сказать так) непорочное приношение чистейшей жертвы.

Отчий свет, Слово великого Ума; превосходнейший всякого слова, вышний Свет всевышнего Света, Единородный Образ безсмертного Отца и Печать Безначального, Озаряющий вместе с великим Духом Конец необъятного века, великославный, Податель блаженства, превознесенный, небесный, всемощное Дыхание Ума, Правитель мира, Жизнеподатель, Зиждитель всего, что есть и будет, – Тебе все принадлежит, Ты связал мановением основания земли и все, что Тебе было угодно, несешь неуклонной стезею.

По Твоему манию, Царь, высокошественное солнце, востекши на огнистый круг, затмевает собою звезды, как Ты затмеваешь умы. По Твоему манию то живет, то исчезает попеременно и опять является в полном свете око ночи – луна.

По Твоему манию зодиакальный круг и этот размеренно кружащийся хоровод определяют меру годовых времен, неприметно между собою растворяемых. И неподвижные, и подвижные, возвращающиеся на прежний свой путь звезды суть глагол Твоей Божественной мудрости. Твой свет - все те небесные умы, которые воспевают славу пренебесной Троицы. Твоя слава – человек, которого поставил Ты здесь ангелом, песнословцем сияния Твоего, о безсмертный Свет и вновь родившийся для смертного, безплотная Высота, напоследок же, чтобы избавить от гибели смертных, Плотоносец! Для Тебя живу, для Тебя говорю; я одушевленная пред Тобою жертва – единственное приношение, оставшееся у меня от всех моих стяжаний. Для Тебя связывал я свой язык; для Тебя разрешаю слово. Но, молюсь, соделай, чтобы то и другое было свято, чтобы я говорил, что прилично, а непозволительного и не помыслил; отринув грязь, источил Маргарит, из песка извлек золото, из колючих тернов – розу, оставив солому, собрал с колосьев пшеницу.

Эти начатки ума моего принося Тебе, Христос, язык мой сложил первую песнь. В этот день великий Христос воззван от мертвецов, к которым приложился. В этот день отразил Он жало смерти, сокрушил мрачные затворы унылого ада, даровал свободу душам. В этот день, воспрянув из гроба, явился Он людям, для которых родился, умер и вобужден из мертвых, чтобы мы, возрожденные и избежавшие смерти, восхищены были с Тобою, восходящим. В этот день светозарный и великий ангельский лик исполнился радости, воспевая победную песнь. В этот день и я, разрешив уста от молчания, вознес громкий глас, и вот стал я гуслями, чтобы славословить Тебя. Уму разверз я внутренность ума и Слову – слово; а потом, если угодно, разверзну и великому Духу.

 

 

Назад к списку