Протоиерей Андрей Юревич

Грехи бывают крупные и мелкие. Крупные, конечно же, более видны. Они заметны самому человеку, который совершил, они бросаются в глаза и окружающим людям. Мелкие грехи не так заметны и самому человеку, и в общем-то их прощают и извиняют окружающие люди.

Понятно, что крупных грехов мы совершаем в жизни гораздо меньше, а мелких гораздо больше. Но крупный грех на то и крупный, что если он будет повторяться – это что же за человек, который всё время творит страшные безобразия?

Итак, крупный грех виден. Но тут есть проблема. Если грехи сравнить с камнями: крупный камень – большой и тяжёлый. Взял человек, понёс. Принёс, положил – почувствовал облегчение. Маленькие камушки, если человек будет собирать их в рюкзак за спиной, накапливаются неприметно. Человек может не обратить внимание, когда ему положат незаметно ещё один маленький камушек или один вынут. Так и с грехами.

Если, например, мы каемся в большом крупном грехе, то сразу получаем облегчение. Но мелкие грехи можно не замечать, и раскаявшись, допустим, в одном мелком грехе, человек, может быть, даже не почувствует облегчения. Зато многими мелкими грехами, как и мелкими камушками, можно набрать ещё больший вес, чем одним большим крупным камнем.

Постоянно, каждый день, творя какие-то плохие дела,  - ссорясь, обижая, осуждая, раздражаясь, завидуя, гневаясь, по мелочам обманывая – человек делает это незаметно для себя,  но он набирает такой рюкзак грехов, что ему по жизни это всё бывает очень трудно нести.

В большом грехе каяться нужно тут же. Не ждать какого-то благоприятного момента. Согрешил – иди сразу же в храм, исповедуйся. Господь простит и считай, что у тебя этого камня больше нет.

А с мелкими грехами, этими маленькими камушками, – сложнее. Здесь нужно за собой очень внимательно наблюдать всё время, анализировать себя. Апостол это называет словами «бодрствуйтесь и трезвитесь». То есть всё время нужно не терять контроль над своей духовной сферой. И тогда мы будем иметь возможность эти маленькие камушки, идя по жизни, уже не складывать, чтоб не иметь этой тяжести, а иметь крылья и лететь.

Исповедь по списку

Приходя на исповедь, люди приносят с собою порой целый список грехов.

Здесь я думаю надо вернуться к изначальному смыслу слова «покаяние». Если мы посмотрим на это русское слово, то это перевод с греческого слова «метанойя». А если обратно попробовать перевести «метанойя» на русский язык, то это будет уже не только «покаяние», но — «переворот», «перемена ума», «преображение».

То есть человек идёт в одну сторону, с ним что-то случается —  и он идёт в противоположную. Это то, что должно произойти с человеком в момент его покаяния. Осознание и полная перемена. Перемена всего его внутреннего мира. Обращения вспять.

В процессе покаяния есть несколько стадий. Во-первых, не может быть никакого покаяния, если нет самоиспытания, самоанализа. Человек должен постоянно думать: «какой я?»

Это то, что сегодняшнему миру не свойственно. Люди друг другу говорят: «Чего ты рефлексируешь? Чего заморачиваешься? Живи проще! Не копайся в себе». Христианину же нужно постоянно задумываться: «Что я из себя представляю?». Это значит самоиспытание.

Дальше, после самоиспытания может наступить видение греха. А может и не наступить. Человек с сожженной совестью в себе ничего плохого, возможно, и не заметит. Такая правильность фарисейская. Но результатом этого испытания себя должно быть видение своего греха. Или многих грехов.

Следующая стадия – сожаление, сокрушение о грехе. Собственно, это и есть момент раскаяния. Когда человек очень сильно начинает сокрушаться, сожалеть, что он это сделал, или он обладает какой-то, скажем, нехорошей чертой характера.

Четвертая стадия – пришёл в храм и называешь эти грехи, которые ты увидел в результате самоиспытания, о них сокрушаешься. И вот это четвертое действие и есть как раз исповедь.

Но и конечно, заключаться это должно твёрдой решимостью больше не повторять подобного никогда. И неким внутренним обещанием Богу.

И вот этот весь процесс покаяния – он сложный. А исповедь – это только одна его часть, внешняя. И вот когда этот процесс прошёл у человека где-то вне храма, то сама церковная исповедь может быть даже не очень сокрушительная.

Кому-то, может быть, это покажется даже сухо: просто перечислить свои грехи. Потому что всё у него прошло. Он уже пережил это всё, он уже внутренне раскаялся, оплакал эти грехи. И вот здесь, для того, чтобы не забыть, в виде памятки может помочь запись на бумаге своих грехов, которые человек на самоиспытании увидел и на исповеди назвал.

«Джентльменский набор»

То, что касается грехов, которые кочуют из списка в список у человека, —  это, конечно, уже фарисейство. Автоматический подход, что надо в чём-то исповедоваться, каяться: «Вот сейчас назову гордость. Ну, гордость всегда есть, понятно. Назову осуждение…» Ещё что-то такое. Некий джентльменский набор. «И что за это получу? Пропуск к Причастию! А может быть некоторое ощущение облегчения».

Тоже не очень верный подход. Исповедоваться нужно в том, в чём ты видишь, что виноват, что согрешил. А не набирать на себя общепринятый набор грехов. Механический список – не дело.

Хотя, конечно, есть и разовые поступки, которые мы совершили, раскаялись и больше никогда не повторяем. Понятно, что это какие-то внешние, плотские, может быть, страшные тяжкие преступления — убийство или ещё что-то.

А есть грехи, в которых сколько ни исповедуйся, они действительно повторяются. Эти грехи являются следствием действия страстей в человеке, дурных черт характера, дурных наклонностей. То же раздражение, тот же гнев, та же зависть, то же осуждение.

Я не знаю почти случаев, чтобы после первой в жизни исповеди, какая бы сокрушительная она ни была, человек сразу, навсегда и совсем отделался от этих дурных черт. Чтобы он перестал после первой исповеди осуждать, раздражаться, завидовать… Такого не бывает.

Это изживать приходится постепенно. В том числе регулярным внутренним раскаянием, внешним исповедованием. И тогда фигура греха становится тоньше, тоньше, тоньше… В конце концов он превращается в заморыш и умирает. В любом случае, действовать будет не так сильно.

«…не резал, не стрелял, не вешал»

Конечно, каждый раз испытывая себя, надо предъявлять к себе гораздо более строгие требования. Об этом Христос в Нагорной проповеди и говорит. Он сравнивает Ветхий закон, 10 заповедей, которые были даны Моисею, с тем, каким должен быть человек, христианин.

Например: «Сказано древним: не убивай. А Я говорю: кто скажет человеку, брату своему, «рака», то есть дурной человек, пустой, плохой, дурак, он уже грешит против этой заповеди».

То есть он убийца. Насколько сразу всё серьезней становится!

Человек приходит и говорит: «А я не резал, не стрелял, не вешал». А что, ты внутренне никого не осудил? Не сказал, что это пустой человек? Значит, ты уже, получается, убийца.

Кстати, это бывает и в реальности. Человек, например, с другим повздорит, а тот склонен к сердечной недостаточности или у него высокое давление. Через некоторое время – инсульт или инфаркт, и – смерть. А тот, кто с ним повздорил, может даже и не знать, что он окажется причиной смерти. И не считает себя убийцей. Хотя таковым уже фактически является.

Или, например, Христос говорит о заповеди «не прелюбодействуй». Древним сказано это в прямом смысле: не изменяй жене, не блуди, не разделяй ложе с блудной женщиной. А Христос говорит: если ты посмотрел с похотливой мыслью на другого человека, ты уже блудник, уже согрешаешь.

Кто из нас может сказать про себя, что он никогда в жизни вот с такими мыслями грязными не смотрел? Да никто.

Поэтому предъявлять к себе нужно всё более, более строгие требования. И этому совершенству нет конца.

Ну а в общем, в том, что касается исповеди и покаяния, нужен, конечно, очень индивидуальный подход. И в этих вопросах лучше советоваться со священником, который становится вашим духовником.

Читайте также:

• Забывать ли исповеданные грехи?

• Старец Илий о грехе

• Покаяние – дело личное