ПОЧЕМУ ДЕТИ ВОЦЕРКОВЛЕННЫХ РОДИТЕЛЕЙ УХОДЯТ ИЗ ЦЕРКВИ?

Беседа с протоиереем Георгием Тарабаном, священником Виталием Шатохиным и иеромонахом Макарием (Маркишем)

У одного моего знакомого есть взрослый сын, недавно поступивший в институт. С самого детства он регулярно ходил в храм, ездил в паломнические поездки, занимал призовые места на олимпиадах по ОПК. А став студентом, совсем отошел от веры, в храм даже просто зайти не хочет. Так почему же дети верующих родителей уходят из Церкви? Размышляют об этом протоиерей Георгий Тарабан – секретарь Сумской епархии Украинской Православной Церкви, педагог, священник Виталий Шатохин – преподаватель Калужской духовной семинарии и иеромонах Макарий (Маркиш) – руководитель службы коммуникации Иваново-Вознесенской епархии.

– Так в чем же причина того, что дети из воцерковленных семей, вырастая, уходят из Церкви?

Священник Георгий Тарабан: Вопрос весьма актуальный для всех родителей, в том числе и для меня: у меня дети-подростки. Рассуждая на данную тему, хорошо бы быть максимально честным с собой. Для начала нужно самому себеответить: а что означает «быть воцерковленным»? Если под этим кроется формирование весьма распространенных мифов, которые оправдывают и легитимизируют собственный эгоизм, то желание убежать от такой церковности является проявлением инстинкта самосохранения.

Главная причина, на мой взгляд, – это отсутствие действительной любви. Любовь должна быть не только к своим детям, но ко всем людям, которые встречаются на жизненном пути. Если любви на самом деле нет, а на ее месте – непрерывное наставление, как в ней преуспеть, – это начало конца. Маленькие дети это еще будут терпеть, но в их голове будет зреть и укрепляться желание освободиться от такой «любви». И когда мы видим результаты «усиленного воцерковления» уже после 20 лет, то понимаем, что человеку нужен новый жизненный опыт, который бы опроверг ложное понимание духовной жизни, некогда ставшее причиной мировоззренческого кризиса.

Я не хочу приуменьшать силу антицерковного влияния современного мира (даже не столько «антицерковного», сколько «антирелигиозного»). Современное общество формирует такое мировоззрение, в котором нет места духовным ценностям. И это правда. Духовное трактуется как лично-интимное, не имеющее права на внешнее проявление. Кроме того, взрослеющему ребенку еще предстоит завоевать право исповедовать свою веру в среде сверстников. Это взрослому хорошо: он уже имеет какой-то социальный статус, в конце концов многие вопросы социализации уже решены. А ребенку надо одновременно вписаться в среду одноклассников, друзей, оставаясь при этом верующим. Это очень непросто! А если его еще и дома не понимают самые близкие люди, добиваясь ложного «духовного совершенства», то результат будет очевиден.

Так что если повзрослевшие дети уходят из Церкви, то во многом это «заслуга» школы фарисейства, которая была пройдена в детстве, но на самом деле не являлась приобщением к духовной жизни.

Священник Виталий Шатохин: А мне кажется, здесь не одна причина, их множество. Во-первых, многое зависит от того, когда сами родители воцерковились. Они с самого детства росли в верующих семьях или пришли ко Христу в зрелом возрасте? Это совершенно разные вещи. Если человек вырос уже в христианской семье, то он с младенчества естественно перенял христианский уклад жизни. Ведь наша вера должна проявляться не только в храме. Если человек приобрел этот опыт сохранения веры и жизни с Богом, ежедневной и ежеминутной, то он сможет передать это и своим детям.

Думаю, в большинстве случаев из Церкви уходят дети тех родителей, которые сами пришли к вере не так давно. Оно и понятно: 1990-е годы, массовый приход людей в храм, ко Христу. Теперь они пытаются своих детей воцерковлять. А то, как они это делают, – большой вопрос. Обычно, конечно, стараются водить малышей в Церковь, записать их в воскресную школу. Но, собственно, этим подчас все и ограничивается. А нужно, если говорить простым языком, дружить с детьми. Нужно постоянно находиться с ними в тесном личном общении. И если родитель – авторитет для ребенка, и если взрослый является большим старшим другом и наставником для него, то он сможет передать своему чаду любовь к Богу и Его Церкви.

Большая проблема – это переходный возраст. Известно, что после 12–13 лет многие дети перестают ходить в храм. Как правило, детей в воскресных школах мы видим от 7 до 13 лет. Если есть 14–16-летние прихожане, то это достижение воскресной школы, что смогли удержать подростков в переходном возрасте. По опыту работы духовником в воскресной школе нашего храма твердо могу сказать, что остаются те дети, у которых родители, действительно, давно и серьезно воцерковлены. Именно эти дети остаются в воскресной школе. Почему? Потому что они вместе с мамой и папой исповедуются, вместе с ними причащаются, встречают праздники, ездят в паломнические поездки. Для них это естественная, нормальная жизнь, а не какая-то неожиданность: мама вдруг привела дите в храм: мол, давай, исповедуйся, тебе это надо и полезно.

Ну и, во-вторых, очень важна среда. Родители должны заботиться о том, чтобы окружить ребенка, особенно подростка, его верующими сверстниками, а желательно даже – серьезными, хорошими ребятами чуть и постарше. Ведь что такое переходный возраст? Ребенок переходит из детского состояния во взрослое. И он начинает искать авторитетов для себя вне своего семейного круга. Для него становится авторитетом кто-то с улицы, из класса, какие-то знакомые, преподаватели. И здесь умный родитель должен позаботиться о том, чтобы ребенок приобрел себе в качестве авторитета верующего человека, на него ориентировался, с него копировал поведение. То есть запоминал его слова, принимал его упреки, старался удержать в памяти его поучения как что-то важное для себя. Для этого, повторюсь, родителям необходимо приложить максимум усилий. А там уже на все воля Божия. Конечно, куда-то занести может любого человека, в том числе и воцерковленного взрослого. А уж ребенка, познающего мир и увлекающегося в переходном возрасте, и подавно. Если вдруг подросток встретит интересного неверующего человека, который станет для него авторитетом, то велика опасность, что ребенок уйдет из Церкви. Родители для повзрослевших детей именно в этом возрасте перестают быть авторитетом, и их слова уже не имеют прежней силы.

– Говорят, что есть два пика ухода из Церкви: подростковый и студенческий.

Священник Виталий Шатохин: Студенчество – это время, когда человек становится личностью, созревает для ответа на принципиальные вопросы: зачем он живет, чем он хочет заниматься в жизни, что в жизни для него самое главное и т.д. Но, как правило, дозревает он до этих мыслей в обстановке общежития, в обстановке какой-то уличной жизни, просто неформальной андерграунд-среды. И это не всегда способствует обретению Истины. На основании собственного опыта могу сказать: обычно у молодых людей в этом возрасте есть очень большое желание узнать мир религиозный, мистический. Но в это же время часто молодой человек или девушка впадают порой в тяжкие или даже смертные грехи, которые будут мешать им гармонично войти в церковную жизнь. Если на волне поиска чего-то мистического, когда молодая душа стремится познать мир духовного и религиозного, человеку встретится думающий христианин или хорошая православная книга, то велик шанс, что он придет в храм. Но чаще всего церковная среда, незнакомая и непонятная для современного подростка, отталкивает его, а если он уже был до этого воцерковлен, то часто ему мешают просто тяжкие грехи. Допустим, блуд или увлечение ложной мистикой. К тому же, молодой человек, особенно в 20 лет, хочет быть современным. Конечно, если в семье в нем воспитали стояние на своих принципах, независимо от духа мира сего, то он это испытание выдержит. Если же нет, то желание быть современным вынесет его из храма: здесь все ему чуждо, все ориентировано на какую-то древность, архаичность, здесь бабушки, мало молодых людей. Тут призывают следовать устаревшим представлениям, здесь к тому же просто непонятный язык. Здесь как бы все из истории, а молодому человеку требуется что-то ультрасовременное. Но Православие никогда не будет ультрасовременным, если под «современностью» понимать нынешнюю моду, дух времени, потворство страстям.

– Некоторые священники говорят, что примерно 75% воцерковленных подростков перестают ходить в храм. Мне, когда я осознал эти страшные цифры: из десяти подростков восемь уходят, стало как-то не по себе. По вашему мнению, эта статистика соответствует действительности?

Священник Георгий Тарабан: Я бы осторожнее относился к такому соотношению – 8 из 10. Не знаю, так ли это. Но даже если эти данные и меньше, то все равно есть о чем беспокоиться. Мне кажется, что в золотое время младенчества ребенку никто так и не объяснил, что впереди другой жизненный этап. Иногда годами ребенка регулярно причащают, даже не объясняя, в чем именно он участвует (я сейчас не о грудных младенцах, а о детках с 3–4 лет, которым вполне уместно хотя бы сказать, что в чаше – святые дары, а причастие – это праздник, его ждут и радуются люди, которые в праздничной одежде приходят в храм, чтобы тоже причащаться). Литургическое богословие будет потом (и, скорее всего, в виде ответов на задаваемые ребенком вопросы). Важно дать доступное понимание (а скорее, переживание) всей важности и величия происходящего в храме. Иначе ребенок, не получая понимания, воспринимает все как некий ритуал, обязательный к исполнению ради мамы или бабушки или кого-то еще, кого не хочется расстраивать. А в исполнении ритуала возможны и маленькие хитрости, усвоив которые легко скатиться до обычного цинизма.

Застыв в состоянии вечного «младенца», послушно идущего за руку в храм, ребенок не получает духовной основы своего взросления.

Иногда и взрослые, приходя в Церковь, не всегда знают, как это – быть христианином не только в храме, но и дома, на работе, в той среде, где действуют другие правила. А ребенку каково? Кто-то из питерских психологов как-то писал про социальное сиротство. Так что если из церковной среды и уходят, то чаще всего это ставшие сиротами (не духовными, а социальными) дети, которые не услышали, что Господь знает их тревоги и любит больше самых близких людей.

Что делать? Полагаю, что ответ находится в ответе на первый вопрос. Научиться любить детей – это самое главное и самое большое, что необходимо сделать. Во всяком случае, об этом следует неустанно молиться, чтобы Господь открыл и направил каждого из нас на этот путь. Все остальное – это детали. Основное препятствие – это личный эгоизм, произрастающий из секулярного мировоззрения. Вот главный враг, отнимающий наших детей у нас самих и у Христа.

– Сейчас при храмах создают спортивные секции, кружки, клубы, чтобы удержать молодежь. Как вы думаете, это поможет?

Священник Георгий Тарабан: Что касается кружковой работы, то этим я занимался на заре моей трудовой биографии. Могу сказать, что, по моему глубокому убеждению, это весьма перспективное направление. Вне учебного процесса, который и так весьма насыщен, очень трудно побудить детей снова садиться за парту и изучать закон Божий в классическом виде. Мнение специалистов, которые глубоко в теме, таково: надо искать такие методы, которые бы влагали духовно-нравственную суть в различные виды активности современного человека (и детей в том числе). И попытки есть. Степень успеха зависит от того, насколько интересна и целостна личность педагога (это не всегда священник) и насколько искренне все это делается. Дети готовы прощать случайные промахи, но «отбывание номера» не пройдет – никто ходить не будет. Вот и вопрос: а все ли способны к такой постановке задачи? Если нет – не надо и затевать, лучше поискать в себе иные таланты. А кто способен – Бог в помощь!

Священник Виталий Шатохин: Нужна приходская жизнь – богатая и разносторонняя. Необходимо организовать какое-то общее дело. К примеру, можно пойти почистить местные пруды или устроить «субботник»; организовать диспут с протестантами, с иеговистами; пойти ветеранов поздравить, навести порядок в их квартирах; сделать какие-нибудь поделки, которые можно будет отнести в детский дом. А можно просто вместе ходить в походы. В общем, приходская жизнь должна быть живая и как можно более разнообразная; главное – чтобы не было скучно.

Любое дело как-то может пригодиться в жизни человеку. Немножко соли православного миропонимания туда добавить, и это будет приемлемо для ребенка, чтобы он остался в Церкви. А если там живая молодежная атмосфера и он найдет там друзей, то шансы удержать молодого человека в лоне Церкви достаточно велики. К слову сказать, я и сам пришел к Богу в подростковом возрасте.

И еще. Для меня показатель – когда ребенок сам приходит на службу, без мамы. Приходит не для того, чтобы ему денежку заплатили за пономарство, и не потому, что завтра экзамен, а просто приходит помолиться, понимая, что ему нужно очистить свою совесть. Таких детей мало, но те, кто так поступают, уже не уходят из Церкви. А остальные… Пока ребенок не может противиться родительской воле, его тащат в храм, но как только у него появляется возможность отказаться от церковной «повинности», он скажет: «Не хочу», – и больше в храме не появится. Можно ли в таком случае будет сказать, что это был церковный ребенок, если он приходил на службу только с мамой? Большие сомнения…

Иеромонах Макарий (Маркиш): Не все идет от родителей, поскольку человек, в том числе и юный, обладает автономной свободной волей. А у нас принято об этом забывать и говорить о подростках как о неких механизмах, в лучшем случае как о домашних животных, с тем или иным успехом поддающихся дрессировке… Это ужасно, и расплата очевидна.

«Подростков вообще» не существует, существуют личности, все разные. Первое различие – между полами, и любой священник (и педагог, и милиционер, и следователь по уголовным
делам) подтвердит, что с юношами «проблем», бед и скорбей куда больше, чем с девушками. Почему – вопрос отдельный, а пока просто признаем, что именно юноши требуют особой заботы и внимания, причем в тем большей степени, в коей у них проявляются чисто мужские качества.

Отсюда вывод: да, военно-патриотические клубы, спортивные секции (бокс и борьба, а не художественная гимнастика), группы патрулирования улиц, народные дружины – наиболее перспективные формы приходской молодежной работы.

– Многие священники говорят, что у нас общинно-приходской жизни нет, поэтому подростки и уходят из Церкви. Как восстановить общину?

Священник Виталий Шатохин: Общинная жизнь начинается с готовности священника все свободное время проводить с прихожанами. Если у него есть решимость восстановить общину, то он будет оставаться с людьми, предлагать попить чаю вместе, обсудить сегодняшнее Евангелие или решить какую-то проблему: к примеру, у бабушки Мани сгорела дача, давайте поможем построить, и тому подобное. То есть из каких-то вполне обычных действий и складывается жизнь приходской общины, если, повторюсь, священник готов этим заниматься. Как правило, священнику просто этого не очень хочется. Но бывает еще и другая причина: у священника обычно большая загруженность. Священники могут быть задействованы на пяти-шести послушаниях: больница, казачество, семинария, вечерняя школа, средняя школа, воскресная школа… Но ведь работа с людьми не терпит какой-то халатности. Если на человеке висит сразу много дел, то, естественно, он будет делать их небрежно. А для того чтобы качественно работать с людьми, заниматься нужно чем-то одним. Идеально, когда в обязанности священника входит только богослужение и приход. Вот тогда батюшка может много сил отдавать своему приходу и действительно учить людей духовной жизни, помогая им решать насущные проблемы.

– От некоторых священников слышал, что подросткам изучать Священное Писание не очень интересно. А вы что думаете по этому поводу? К примеру, если подросткам предложить собираться за чаепитием, чтобы изучать и разбирать Писание со священником, им это будет интересно?

Священник Георгий Тарабан: Это хорошо, что батюшки стали замечать, что не всегда их стереотипы актуальны. Ведь существует наука педагогика, в ней много ответвлений (общая, возрастная, сравнительная педагогика, теория и методика преподавания, методика воспитательной работы, педагогическое мастерство и др.), которые, к сожалению, не преподаются на должном уровне в духовных школах. Вот батюшки и пользуются воспоминаниями своего далекого школьного прошлого. А ведь сейчас еще интереснее: становится доступным опыт зарубежный. Я как-то наблюдал, как проводят иностранцы-педагоги урок: задействованы все органы чувств на общем положительном эмоциональном фоне. Такое впечатление, что они просто шаг за шагом делали то, что написано в наших старых учебниках по педагогике. Так что не про чаепития нужно думать, а всерьез садиться за изучение педагогики и психологии.

Чаепития же не воспринимаю как метод обучения или воспитания категорически. Это мое личное мнение. Неорганизованное в педагогическом отношении времяпрепровождение всегда неконструктивно. В церковной среде чаепития рано или поздно трансформируются в перемывание костей священноначалия, передачу сплетен и небылиц. Если не ставится никакая дидактическая или воспитательная задача, то наши греховные навыки и немощи быстро заполняют этот пробел.

Если же беседа за чашкой чая – это грамотно подготовленный педагогический прием, который ставит конкретные задачи. Например, батюшка или кто-то из уважаемых взрослых лично разносит угощение, подавая пример готовности послужить даже самому маленькому, – это производит глубокое воспитательное впечатление; главное, чтобы это было искренне. В такой атмосфере легче говорить о том, как Спаситель омыл ноги Своим ученикам. И, поверьте, ни о какой скуке никто и не вспомнит.

Чаепитие само по себе не панацея, но при умелой организации может стать хорошим способом усвоения важных вещей. А может и не стать.

Мне кажется, главное – быть рядом с ребенком во всех видах его жизненной активности и научить его выживать как христианина во всех обстоятельствах современного мира. Ведь современные дети не только чай пьют. И нужно, чтобы кто-то из взрослых помог подростку разобраться, как ему действовать, где грань, пересекать которую без последствий нельзя, как создать и сохранить целостность своей души.

Иеромонах Макарий (Маркиш): Считаю, что такая форма изучения Священного Писания, как чаепитие, не будет полезна ни подросткам, ни взрослым. Сегодня есть гораздо более эффективные и разумные пути изучения Священного Писания, открытые для всех желающих. Литература в избытке, звукозаписи лекций и бесед тоже, не говорю уж об Интернете.

Но регулярное чаепитие со священником, застольные беседы – это, безусловно, замечательная форма приходской работы; ее надо стимулировать, рекламировать и правильно организовывать. Как правильно – зависит от целевой аудитории. Коль скоро мы говорим о подростках, надо добиваться того, чтобы именно для подростков они были интересны и привлекательны. Можно совмещать их с демонстрацией и обсуждением каких-либо материалов, предложенных ими самими, или
заранее просить кого-либо из них рассказать о чем-то интересном и волнующем.

Священник Виталий Шатохин: Полгода назад я начал со старшей группой воскресной школы – с 13 до 17 лет – разбирать Священное Писание, причем разбирать серьезно, глубоко: пять занятий мы рассматривали одну главу из Евангелия от Матфея. Им нравилось. Конечно, если подходить к этому формально и воссоздавать ту же бездушную и безрадостную атмосферу, которая знакома детям по общеобразовательной школе, только с молитвой перед началом занятий, то, конечно, так они долго не выдержат. А если это неформально: устали – давайте чайку попьем, интересный фильм или даже мультик интересный посмотрим, то, думаю, эффект будет совсем другой. То есть все должно быть просто и по-дружески. Причем именно в подростковом возрасте необходимо, чтобы преподаватель был старшим другом для ребят. Если он не смог завязать с ними нормальные, дружеские отношения, а просто пришел, лекцию прочитал и ушел, то, конечно, это никакого впечатления не произведет. Молодых людей надо заинтересовать, а сделать это можно, только создав на занятиях теплую и дружескую атмосферу. Если у подростка будет два-три друга или подруги в воскресной школе, то он будет туда ходить. И неважно, что он будет там делать: рисовать, изучать Евангелие или учиться пению.

С протоиереем Георгием Тарабаном, священником Виталием Шатохиным и иеромонахом Макарием (Маркишем) беседовал Андрей Сигутин

16 сентября 2010 г.

 

Почему дети верующих родителей уходят из Церкви, портал “Православие и мир” попросил кандидата богословия игумена Арсения (Соколова); бакалавра богословия, заместителя директора воскресной школы храма Рождества Христова города Обнинска, диакона Анатолия Чернова и филолога, преподавателя воскресной школы храма Воскресения Христова (Трёх Исповедников) города Твери алтарника Алексея Ковтуна.

– Почему дети воцерковленных родителей уходят из Церкви?

Игумен Арсений (Соколов): Иногда, к сожалению, такое случается даже у священников. Дети взрослеют и стараются стать самостоятельными, выбраться из-под родительской опеки. Для них и церковная жизнь – одна из составляющих этой опеки.

Думаю, в ранней юности для человека важно, чтобы с его мнением считались. Поэтому родителям, быть может, лучше на определенном этапе взросления их чада предоставить самому ребенку решать – идти или не идти ему на богослужение. Перестать решать за него. Важно, чтобы юноши и девушки с охотой и активно принимали участие в богослужении, чтобы не было им скучно, чтобы они не чувствовали себя лишними.

Очень важна и внебогослужебная активность церковной общины, чтобы в общине формировалась молодежная церковная среда, чтобы у молодежи были свои молодежные, причем не околоцерковные, а именно церковные дела, в которые бы не вмешивались взрослые, в том числе священники. Подросткам очень важно чувствовать себя самостоятельными и знать, что старшие им доверяют.

Высвобождение от родительской опеки заложено в механизме взросления, без этого высвобождения ребенку не стать взрослым, это нормально. Кстати, так ведь не только у людей, но и у других млекопитающих, понаблюдайте-ка за их поведением. Так, например, львята, взрослея, начинают выходить из-под отцовской власти и соперничать с отцом.

Часто бывает так, что если родители верующие, то взрослеющий ребенок, как бы на зло им, становится неверующим, расстается со своей детской верой. Сын одного знакомого мне священника как-то сказал отцу на его упреки (“Ну посмотри, как ты себя ведешь! Ты ведь православный!” и проч.): “А я вашей веры не выбирал!” И это был мальчик, с пятилетнего возраста воспитывавшийся в алтаре. Думаю, здесь не только потеря страха пред Богом, здесь еще и дистанцирование от родителя. А часто бывает наоборот: родители – отъявленные безбожники, а подросток идет в церковь им наперекор.

У нас в Сибири, в одном маленьком советском городке, где прошла моя молодость, у всех на глазах долгое время происходила такая история. Где-то в конце перестройки у одного партийного начальника уверовала дочь-подросток. Девочка постоянно была в церкви, пела на клиросе. Приходил важный брюхастый папаша в кожаном пальто, не снимая шапки, громыхал через всю церковь к клиросу, хватал свою дочь за косы, сволакивал с клироса и через весь храм, наполненный молящимися, волоком тащил к дверям. И так – на протяжении нескольких месяцев. Девушка, самая настоящая исповедница, все это вынесла и отстояла свое право веровать.

Диакон Анатолий Чернов: Почему дети уходят из Церкви – надо бы спросить у этих детей… Среди причин, весьма вероятно, могут быть следующие:

• во-первых, дети, повзрослев, открыли для себя двуличие своих родителей, которые в храме одни, а дома – другие;

• во-вторых, юношеский максимализм требует реализации и выплеска энергии, самореализации в короткие сроки, а церковь этого не предлагает;

• в-третьих, в определенный момент у детей появляется необходимость выбора принципов дальнейшей жизни. И когда неокрепший духом ребенок видит торжество неправды, несправедливости, наглости и алчности, а также унижение чести, совести, таланта и честного труда, то часто выбор делается в пользу первой группы «ценностей».

Ну и одна из важнейших причин – в том, что юное существо в Церкви хочет найти Иисуса Христа, но часто не видит Его ни в священнике, ни в людях, работающих в храме, ни в прихожанах. Скольких молодых людей шипящие бабушки-«доктора богословия» своими окриками и нелепыми представлениями о Православии отправили в объятия сектантов?

К сожалению, в Православной Церкви слабо налажена работа с подростками и юношеством, поэтому после посещения воскресных школ повзрослевшие дети часто отходят от веры.

На мой взгляд, эта проблема в настоящее время стоит как никогда остро. И необходимо приложить все усилия, чтобы спасти наших взрослеющих детей, а значит сохранить будущее Церкви.

Алтарник Алексей Ковтун: В целом, проблемы ухода детей из Церкви, их отход от православной веры, потерю как замещение ими религиозно-христианских ценностей светскими видятся мне, в том числе, в свете притчи о блудном сыне.

Ведь это не просто банальный конфликт отцов и детей, который сводится к противостоянию “старого” и “нового”. Это ситуация, которая отражает другую коллизию: требование младшего сына дать ему причитающуюся (в церковнославянском – “достойную”) часть имущества напоминает желание первого человека стать самостоятельным (вспомните соответствующее – “быть, как боги”).

Кроме того (об этом в притче не упоминается), есть примеры, когда дети, оставаясь в лоне Церкви, не испытывают надлежащего почтения к православным святыням, например неблагоговейно ведя себя во время службы (в том числе прислуживая в Алтаре). Это говорит о том, что они далеко не всегда осознают грань видимого и невидимого, которая не прививается им с раннего возраста либо насаждается формализованно.

Поэтому, на мой взгляд, необходимы другие методы духовного воспитания и религиозного образования, направленные на более живое восприятие детьми христианских истин. Наша невоцерковленность (например, когда детей приводят к Причастию, не сподобляясь при этом прочитать с ними соответствующих молитв), оторванность Церкви от школы (пример такого диссонанса – в обычных учебных заведениях педагоги сопротивляются распространению методов православной педагогики, а в воскресных школах не всегда практикуются игровые методы работы с детьми).

Это также и отсутствие четких границ различий между жизнью в миру и “жизнью во Христе” (в частности, по причине наличия недостаточно продуманной и нередко низкой по качеству продукции современной православной культуры, которая нередко заимствует идеи и образцы низкосортной массовой культуры, которая заселила и заполнила жизненное пространство нашей молодежи). Это приводит к начетничеству, схоластическому восприятию христианства, с одной стороны, и к духовной “разбросанности” и даже “безалаберности”, с другой.

Однако пора прекратить заниматься критиканством, уподобляясь старшему сыну из упоминаемой мной притчи, который не просто “возревновал” о “славе Отчей”, но возмутился и смутился всепрощающей Любовью Отца.

– Как вы считаете, что конкретно надо делать, чтобы дети не ушли из Церкви?

Игумен Арсений (Соколов): Надо, думаю, поменьше опекать подростка, становящегося самостоятельным человеком. И начинать доверять ему участие во взрослых делах, в том числе, церковных…

Взрослея, ребенок не может оставаться с детской верой. Если же он будет пытаться ее удержать, то есть риск, что он станет или инфантильным, или лицемером. Детская вера основана на подражании родителям, на воспитании; взрослая – на личном выборе. Воспитанный в церковной семье ребенок однажды становится перед этим выбором. Если он его сделает правильно, то его вера станет зрелой, ответственной.

Выбор – это, конечно, всегда риск. Но так уж Создатель уважает свободу личности, что этот выбор предоставляет каждому – воспитанному в Церкви и воспитанному вне ее. В общем-то, от этого выбора и происходит то, что в Евангелии зовется “рождением свыше” (Ин 3:3).

Диакон Анатолий Чернов: Возможно, активная внебогослужебная деятельность сможет заинтересовать молодых людей настолько, что уходить они просто не захотят. Считаю, для этого необходимо создание молодежного православного движения и направлений в нем:

• патриотическое воспитание,

• сдача спортивно-военных нормативов на звание «Защитник Отечества» – различных степеней (как когда-то ГТО),

• овладение ремеслами и передовыми знаниями,

• подготовка организаторов досуга детей (вожатых),

• краеведение и туризм

• творческие лаборатории, театральные студии, вокально-инструментальные ансамбли, студии бальных и народных танцев,

• боевые искусства,

• видеостудии и студии детского Православного телевидения, детские православные городские газеты; участки оперативной полиграфии при их редакциях,

• клубы любителей хорошего кино…

Православные следопыты

Молодежь стремится познавать мир и общаться – надо ей помочь. Молодые люди желают овладеть престижной профессией и ремеслом – и в этом им надо помочь. Юноши и девушки ищут свою «половинку», чтобы жить в законном браке, освященном Церковью, жить долго и счастливо и умереть в один день… И в поисках «половинки» им также надо помочь.

На этом пути мы – служители Церкви – не имеем права быть неискренними и скучными. Время восстановления храмов из руин скоро кончится (если уже не закончилось), наверное, наступает время восстановления духовности народа нашего. Для этого необходимо изучать не только имеющийся в нашей Церкви опыт работы с молодежью, но и опыт наших противников (особенно их успешный опыт).

Хорошо бы в храмах проводить со штатными работниками учебу по основам Православия. Люди, которые навязывают приходящим в храм свои заблуждения, якобы относящиеся к Православию, должны быть обучены, а в случае упорствования в ереси, удалены на другую работу, где не смогут приносить вред.

Конечно, когда я смотрю на нынешнее положение молодежи в Церкви, у меня, как и у многих неравнодушных православных, болит душа. Думаю, с Божьей помощью, соборно мы просто обязаны решить и эту сложнейшую проблему.

А инициатива, конечно же, должна исходить от священников, чье свободное от богослужений время прежде занимало восстановление храмов из руин. Упреком нам пусть будет деятельность многочисленных сектантов, заманивших в свои сети множество молодых людей, пока мы занимались строительством.

Алтарник Алексей Ковтун: Считаю, стоит почаще устраивать православные лагеря и сборы. Например, типа “Преображенского стана на Тверской земле”, на котором я сподобился побывать этим летом (см. сайт Тверской епархии). Там все – и взрослые, и дети – чувствовали себя живым организмом: вместе причащались, играли, несли какие-то послушания, обучались. Всё это происходило без принуждения, с любовью, с доброжелательством, начинаясь и заканчиваясь молитвенным правилом, на котором присутствовали юные станичники.

Православный детский лагерь

На меня самого пребывание в стане произвело большое впечатление. До сих пор слышу утренний призыв нашего всеми любимого воспитателя “дяди Вовы”, Владимира Демченко: “На Преображенском стане объявляется подъем! Всех со Святым утром!..”. Как признался один ребенок: “Легче всего с утра пробуждаться, когда слышишь эти слова и этот голос. Всё остальное не помогает…”

И конечно же, какой лагерь без песен у костра? С особым чувством мы с ребятами из Твери, Тамбова, Ростова, Москвы, с Кубани и Краснодара ждали встречи с известным исполнителем авторских песен под гитару священником Андреем Гуровым. Батюшка порадовал всех нас исполнением своих новых песен. В созвучии хорошей музыки и слов наши души открывались навстречу Божественной любви, а сердца горели от сознания того, что в тот момент Христос был посреди нас… Согласитесь, незабываемы моменты, когда касаешься Вечности…

Как говорится, тот, кто обрел Истину, от нее уже никогда не уйдет.

– Отец Анатолий, вы преподаете детям Ветхий и Новый Заветы в воскресной школе. Некоторые священники говорят, что подросткам Евангелие изучать неинтересно. Что вы на это можете сказать?

Диакон Анатолий Чернов: Все зависит от преподавания. В средней школе, помню, нашими любимыми предметами были те, которые вели любимые учителя. На их уроках даже скучная химия и физика становились увлекательными. Преподавать-то можно по-разному: скучно и казенно или живо и разнообразно. И результат будет соответствующим. Если учитель этим живет, владеет информацией, любит детей и интересно подает материал, то они будут его слушать, вопросы задавать, участвовать в беседе. Плюс ко всему их надо уметь «растормошить», с учетом возраста. Если мы будем 40 минут только рассказывать, не задавая им вопросы, то мало кто из них выдержит.

– Что вы делаете, чтобы ваши уроки по Новому Завету проходили интересно?

Диакон Анатолий Чернов: Многое зависит от выбора темы занятия. Она должна быть максимально связана с реальной церковной жизнью. Частенько это либо евангельское чтение на службе, либо праздник, который предстоит или только что прошел, ведь занятия проходят в воскресный день. Иначе говоря, тема занятия напрямую связана с богослужением. Многие дети на службе бывают, поэтому такой «ликбез» им полезен. Это то, чего всем нам как раз не хватает. Хорошо бы сразу после богослужения проводить беседу с прихожанами, где они могли бы понять и уяснить, что же вспоминалось на этой службе.

Беседовал Андрей Сигутин.

 

СПРАВКА:
Игумен Арсений (Соколов) родился в 1968 году в г. Шарья Костромской области. С 1976 года жил и учился в г. Лесосибирске Красноярского края. После службы в армии учился на историческом факультете Томского государственного университета.

В 1992 году архиепископом Красноярским и Енисейским Антонием пострижен в монашество и рукоположен во иеродиаконы с назначением в Успенский кафедральный собор г. Енисейска. В 1994–1997 годах нес миссионерское служение в учреждениях исполнения наказаний Красноярского края. В 1997 году рукоположен в сан иеромонаха и назначен председателем епархиального отдела Красноярской епархии по взаимодействию с учреждениями исполнения наказаний Красноярского края.

В 1998 году заочно окончил Московскую духовную академию. С 1998 года обучался в аспирантуре Московской духовной академии при ОВЦС. В 2003 году защитил диссертацию по кафедре Священного Писания Ветхого Завета на тему «Книга Иисуса Навина: Опыт историко-экзегетического исследования».

В 1999–2000 годах по благословению председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (ныне Святейший Патриарх Московский и всея Руси) стажировался в PontificioIstitutoBiblico в Риме.
В 2001–2003 годах – настоятель Христорождественского прихода Московского Патриархата в Мадриде (Испания). С 2003 года – настоятель Всехсвятского прихода Московского Патриархата в Лиссабоне (Португалия). На Пасху 2009 года возведен в сан игумена. В настоящее время работает над комментарием к книге пророка Амоса. Владеет итальянским, испанским и португальским языками.

Ковтун Алексей Владимирович. Родился в г. Клин Московской области 27 июня 1978 года. Окончил в 2001 году филологический факультет Тверского госуниверситета (специальность “русский язык как иностранный”).

Работал преподавателем, журналистом, издателем, переводчиком. Заканчивает аспирантуру ТвГУ (проблематика – герменевтика перевода сакрального текста). Основная нагрузка – научный сотрудник Научно-методического центра по инновационной деятельности высшей школы.

Также несет послушание преподавателя воскресной школы для взрослых храма 3-х исповедников Тверской епархии (предмет – Священное Писание Нового Завета). В этом же храме является алтарником. Активист Православного молодежного клуба “Ирини” (г. Тверь).

 

 

Почему дети верующих уходят из Церкви

https://www.pravmir.ru/pochemu-deti-uhodyat-iz-cerkvi/

Назад к списку